А. С. Пушкин в своей маленькой трагедии «Моцарт и Сальери» вложил в уста Сальери, следующие замечательные слова, характеризующие музыку Моцарта:
«Какая глубина! Какая смелость, и какая стройность!» В этой лаконичной оценке отмечены лучшие качества музыки великого композитора.»
П. И. Чайковский писал в одном из своих дневников:
«По моему глубокому убеждению, Моцарт есть высшая, кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки. Никто не заставлял меня плакать, трепетать от восторга, от сознания близости своей к чему-то, что мы называем идеал, как он. В Моцарте я люблю все, ибо мы любим все в человеке, которого мы любим действительно. Больше всего «Дон-Жуана», ибо благодаря ему я узнал, что такое музыка».
«Вечный солнечный свет в музыке, имя тебе «Моцарт»
Воскликнул А. Г. Рубинштейн в своей книге «Музыка и ее представители».
«Какая глубина! Какая смелость, и какая стройность!» В этой лаконичной оценке отмечены лучшие качества музыки великого композитора.»
П. И. Чайковский писал в одном из своих дневников:
«По моему глубокому убеждению, Моцарт есть высшая, кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки. Никто не заставлял меня плакать, трепетать от восторга, от сознания близости своей к чему-то, что мы называем идеал, как он. В Моцарте я люблю все, ибо мы любим все в человеке, которого мы любим действительно. Больше всего «Дон-Жуана», ибо благодаря ему я узнал, что такое музыка».
«Вечный солнечный свет в музыке, имя тебе «Моцарт»
Воскликнул А. Г. Рубинштейн в своей книге «Музыка и ее представители».